CD: Александр Репьёв. “Черные Полосы”

Кружатся по комнатам квартиры
Белки, бегемотики, тапиры
Барсучок и африканский Лёва
И Репьёв, куда же без Репьёва?
(Олег Сурков, «Фокусы»)

Сказали бы мне, что один из наиболее самобытных и непростых для восприятия релизов «Выргорода» будет сыгран на одной акустической гитаре…

Чтоб избежать недопонимания — сразу вердикт. Альбом очень ценный и очень личный. Последнее слово я подбирал долго. Хотел в начале написать «оригинальный», но какая оригинальность в песнях под акустическую гитару? Тем не менее, индивидуальность Александра проявилась. Пусть будет «личным». Издание его произведений на диске — безусловно, поступок. Сейчас, когда из любой точки мира можно качать целые дискографии, появление записи на физическом носителе все больше становится концептуальным актом, предметом творчества, выстрелом. Чем смелее и заковыристее, тем лучше.

Репьёва я знаю по участию в проектах Олега Суркова (гения и легенды, но об этом как-нибудь в другой раз). Для рецензии пришлось немного пояндексить. Оказалось, Александр — вообще, локально знаменит и желанен. Сводил «Адаптацию», оформлял «Сплин» и «Церковь детства», лично одобрен Умкой — говорят, альбом и вышел с ее подачи. Этот компакт — полотно длиною в десятилетие. Сначала сочинял, потом записывал, потом — ждал, пока выйдет диск.

Лакированный дигипак оформлен картиной Анри Руссо («Борьба тигра и быка в джунглях»). Кажется, блики на лакированной упаковке — тоже часть композиции. Жестокость зверей контрастирует со сказочностью природы, а минимализм альбома — с шикарностью упаковки. Но только на первый взгляд! «Всего-то и было — гитара да голос», как пел Александр Непомнящий, коллега по списку инструментов. Однако, с первых же нот чувствуется подвох.

Как-то любитель осознанных сновидений объяснял мне, что такое «таблица символов». Соль в том, что символы у каждого собственные, да и меняются со временем. Например, если одному снится мамонт — он хочет быть сильнее, если другому — он вспомнил о пышненькой однокласснице, в которую был когда-то влюблен. Песни — коллективные сновидения, и таблица символов может быть одной для всей сцены. Например, майор Непомнящего — то же лицо, что майор Летова. Малиновая девочка «Теплой Трассы» — развитие темы Неумоева. Репьёв не пользуется готовой таблицей. Он творит собственную.

Этот сонграйтер не привязан ни к какой сцене. Он не использует затёртые амплуа. Он не революционный берсерк. Не юродивый, добровольно залезший в грязь. Не викинг. Не оккультист. Не фанатик, меряющий рок-н-ролл длиной хайров и преодоленных автостопом трасс (как еще одна коллега по инструментам). Ха! «Рок-н-ролл» — кажется, такого слова для него нет, он не вешает ярлыки и не творит ради мифа о субкультурах. Кто же он? Просто Александр Репьёв. Неожиданно взрослый дядя, всего-то наблюдающий за воздвигнувшимся вокруг него миром.

Иногда кажется, что его песни могли бы звучать и по радио. Какие-то они теплые, домашние и проникнутые спокойной мудростью. Но в следующий момент наваждение уходит — нет-нет, для мейнстрима это так экстремально! Да и какая спокойная мудрость в человеке, для которого «повзрослеть» и «охренеть» — взаимозаменяемые слова? Послание Репьёва неуловимо. Оно само похоже на изменчивый сон, когда несвязанные сюжеты плюют на законы повествования.

Серый волк бормашины
В коренной зуб рассвета проник.

Красивая сюрреалистическая метафора. В этом же тексте встречаются алкоголь, трава, рабочие районы, мед облаков — каждый «прыг на небо» фантазий компенсируется «скачком на землю» материальной реальности. Песни — не застывшие картины, но бурлящие реки, в которые не получится зайти дважды. В паре треков (про комету и про распитие в общественном месте) даже есть связные истории, но и они выглядят коллажами. Умелыми набросками, за которыми легко видеть целое.

Вокал — то, что делает эти песни. Кстати, я хотел весь обзор усеять цитатами, но в текстовом виде они многое теряют, а то и вовсе делаются абсурдными. Только подумать, что с интонациями Репьёва создается нужный эффект! Кстати, они напомнили о творчестве Лагутенко, но либо манерности не так много, либо она не заметна на общем фоне.

Повторюсь, из инструментов — одна акустическая гитара. На удивление, этого достаточно. Ее переливы звучат весьма богато и сочно. Один звук он выщипывает, другой — любовно выглаживает, третий — достает боем. И в пределах одной песни, одного ритма. Он, кстати, здесь есть, так что Александру далеко до свободной импровизации. Главное — песни не выглядят полуфабрикатами, из которых можно сделать однообразное фузовое мясо. Они ускользающие, плескающиеся, растекающиеся в рассредоточенной памяти (видимо я не зря использую водные метафоры — одна из самых характерных песен так и называется, «Плывем»; кстати, еще интересно, какому режиссеру она посвящается).

Зима стелила покрывала снов в цепях следов
Весна взрывалась явью — солнце, грязь и ручьи!
Цветы дерев снега садов, а дальше снова вплавь — юг и те же лучи!

Плывём!
Вдвоём!
Плывём!
Впадает лето в океан…

Именно так — пассивный, привыкший к клише слушатель рискует ничего не запомнить, растерянно хмыкнуть и спрятать диск в долгий ящик. Но если он себя пересилит, то с каждым новым прослушиванием будет открывать что-то новое.

Издатель: Выргород, 2010