CD: Махно. “Прошлогодний Снег”

Слова — штука ненадежная. Если нечто не обозначено словом, его будто не существует. Явление, о котором пойдет речь, так и осталось неназванным. «Сибирский рок»? Полно же говорить за всю Сибирь, речь идет лишь о нескольких проектах. «Экзистенциальный панк»? Размыто и спорно. Можно еще сказать «ГрОб»-студия, но тогда всё упрётся в хозяина квартиры, где она находилась — Игоря Летова. Он был наиболее заметным, но не единственным. Лет пятнадцать назад мой друг высказал смелую, по тем временам, теорию — может, не товарищи по студии бежали за ним, а напротив — это он использовал их опыт для развития собственного творчества. Искренность Янки, «мелодичное мышление» Олега Судакова, непосредственность Кузьмы — компоненты, без которых это явление не существовало бы.

И вот, единственный альбом гитариста Евгения Махно — один из наиболее показательных. Из-за чего? а) Он вводит слушателя в то-самое-состояние то ли вселенской большой влюбленности, то ли психоделических снов о революции, одновременно нежное и тяжелое. б) Использует для этого правильные выразительные средства.

Наверное, здесь виноваты оформление и название, но, как по мне, это — очень зимняя музыка. Или анти-зимняя. Так и представляется огненный шар, плывущий по миру холода. Вечные льдины тают, но лишь для него одного, и выплавленный путь быстро замерзает опять. Гитара призрачна, она с шипением растекается, за нее трудно ухватиться, и аккорды сливаются в единый поток без формы, где музыка выглядит хоть быстрой, хоть зависшей в монолите — смотря как воспринимать.

Да, это — тот случай, когда альбом делает не текст, не гражданская позиция автора, но то, с чем и полагается экспериментировать музыкантам — сам звук. В широком смысле — не только водянистая гитара, но и глуховатые барабаны, как бы стучащие с той стороны льда, и вообще — широкой души мазки полу-импровизации, ведь альбом записан «за десять дней раз двадцать». Текст не перевешивает:

Самобытный пулемет,
Медленный патрон,
Далеко не опытная цель.

Интересная практика — вникать в текст без музыки, вне атмосферы. Сухое перечисление образов, пусть даже ярких. Как фотографии красивых вещей, сделанные лишь ради документальной отчетности. Указатели, куда отправить воображение, чтобы найти клад. Но не сам клад. И это отлично, ведь заставить текст работать в команде с музыкой — задача потоньше, чем просто бросить гениальные стихи под лишенную индивидуальности подложку из разряда «бренчит, и ладно».

Вокал медленный, утомленный, будто едкая горечь поселилась в груди Махно, и он прилагает большие усилия, чтобы петь, не смотря на нее. Удивительно, что при этом его голос очень земной. В смысле, это не как на вышедших в том же году альбомах ГО, для которых вокал долго и трудно клеился по буквам, чтобы звучать как можно дальше от земного и человеческого. Здесь же Махно, будто живой, сидит перед нами. Иногда кажется, спеть можно было покрасивее, но и это часть образа — простым людям свойственно ошибаться.

А в итоге, как сумма элементов — состояние рывка, стоп-кадр с прыгающим животным. Трепет в ожидании, когда безответная любовь к миру вот-вот должна расплавить весь снег. «И восстала весна», как провозглашает одна из песен.

Потаённый рвущийся смех,
Испуганный глоток,
Безудержный побег.

Но ещё нет, ещё не до конца, и время сгущается — наверное, это же чувствовал Ахиллес из задачки, понимая, что никогда не догонит черепаху. Стоп-кадр не станет фильмом. В нем — страсть, изгиб, летящие в стороны клочья снега (в некоторых треках перехватывает дух), но его никогда не заменит следующий. Тексты-перечисления, сплавленные в монолит аккорды — статика. И в ней — ключ, источник той самой грусти, что и делает альбом искренним и, в своём понимании, красивым. Тоска путника, ставшего ледяной статуей за полшага до цели. «Онемел окрик, застыл затвор».

«Эгоизм» — самая нестандартная песня. Уже не застывшая картинка, а трагикомичная история в стиле «назло мамке ухо отрежу», гитара не жужжит и, как следствие, не сливается. Чужеродность трека была так очевидна, что Махно решил довести её до предела и пригласил Константина «Кузю УО» Рябинова на вокал. Так же можно отметить «Достоевскую». По музыке — самый типичный, даже эталонный трек на альбоме, а текст — фантазия, где Раскольников, совершив задуманное, выходит из квартиры старухи чопорно и с голливудской улыбкой, а не как в первоисточнике. Здесь стоит отметить, что не вижу за Махно никаких идеологий и флагов, в борьбе за которые нужно призывать к реальным жертвам, и трактую сюжет песни как убийство чего-либо в себе. Например, сжигание внутренних барьеров, ведь откуда иначе «мешок праздничных дорог».

Чем же завершается альбом? Нет, не величественной двадцатиминутной сюитой. Совсем наоборот — почти частушкой, ломающей возвышенную атмосферу других песен. Обращение к материальной реальности, терзающей автора как насекомое-паразит. «Бытие наше несуразное. Тебя — в дверь, ты — в окно влезешь к нам в дом. Твою мать, пропади ты пропадом». И фейд. И больше ничего — ни прощального напутствия, ни коллажа из звуков, ничего — несуразное бытие победило.

Альбом был записан в 1997 году. Девяностые — вообще, непростое время, о котором надо говорить взвешенно. Кто-то жил неплохо, но вряд ли это относится к андеграундным музыкантам-поэтам-идеалистам. К тому же, не все знали, что нестандартное жужжание гитары — не брак оборудования, не криворукость, а именно творческий прием. Это сейчас термином «шугейз» никого не удивишь — хотя, найдутся и те, кто скажет, что если ярлык укоренился, это уже не музыка революционеров, взрывающих барьеры сознания, а тогда… А тогда, покупать томики философов вместо еды, проникаться музыкой без помогающих указателей — действительно, казалось выходом за границы этого самого бытия.

Но кризис в стране резонировал с кризисом в «ГрОб»-студии. В 1998 году, на концерте в Караганде, Летов сказал, что поживает хреново, и что «Я побит — начнем сначала». Только сил для этого «сначала» тогда, видимо, не было. В 1999-ом из группы уходит Кузя УО. За ним — и Махно, по словам Летова, уволенный «за постоянное нахождение в невменяемом состоянии». Он обрадовался, сказал: «Наконец-то, абсолютно свободен». Под Новый год он падает из окна и погибает, многие считают это самоубийством.

Не будем изображать наглых психологов или охочих до подробностей чужой боли журналистов. В конечном итоге, он оставил нам главное объяснение — этот альбом. Найдутся люди, которые смогут понять, насколько чувствителен был автор. И что он любил своё призвание музыканта, если работал со звуком, а не с оторванной от всего поэзией, как это подводит многих талантливых сонграйтеров. На своей сцене, «Прошлогодний снег» — один из лучших альбомов. И отлично, что его, вопреки опасениям (записи имеют обыкновение теряться), наконец-то, издали на компакте.

Издатель: Bull Terrier, 2013

Альбом Махно “Прошлогодний Снег” издан на CD в апреле 2013 года.